Таня Малярчук - «Лав – из» (сборник)
За время жизни в нашем городе Раида и Катерина не завели ни одного более близкого знакомства, чем это обусловлено общественными приличиями. Выглядело это так, будто им никто, кроме них самих, не нужен. Поначалу мы воспринимали это нормально, предполагая, что женщины еще не успели обжиться на новом месте, но шло время, и ничего не менялось. Их добровольная изоляция только усиливала наш интерес. Мы ждали их ошибки, какой-нибудь неосторожности, хотя бы мелкого нарушения городских правил, чтобы приблизиться к великой тайне, в существовании которой никто не сомневался. Для этого мы стали внимательнее следить за тем, как Раида и Катерина проводят выходные дни.
И опять ничего такого. Дольше спят, дольше пьют чай, разговаривают, едят персики и овсяное печенье (владелец лавки заверял, что овсяное печенье покупают почти каждый день), прогуливаются по городу, часто наведываются в зоомагазин «Питон» (что бы это могло значить?), вместе готовят супы и салаты, вместе вывешивают во дворе выстиранные простыни, вечером вместе смотрят в окно и в телескоп, так что Роджерс боится попасть в его объектив. Всегда вместе.
– Как можно так долго не надоедать друг другу? – удивлялись мы.
Однажды женщины были в парке над озером. Шли очень медленно, часто останавливались и смотрели в глаза друг друга, наблюдали за утками и лебедями, но не кормили их.
– Может, бросали в озеро крошки овсяного печенья? – допытывалась Грехова.
– Я бы сказал, если бы так, – обижался Роджерс.
– И больше ничего такого?
– Гуляли по парку, пока не стало смеркаться, я уже мало что мог разглядеть, но, кажется, Раида еще сидела на качелях.
– Просто сидела?
– Нет, качалась.
– Сама качалась?
– Нет, Катерина ее раскачивала.
– Точно Катерина раскачивала Раиду или, может, наоборот?
– Мне было плохо видно, но, кажется, Катерина Раиду.
– Хм, – мы были поражены, – нужно узнать, о чем они разговаривают.
Подслушивающий аппарат поручили подложить в квартиру подозреваемых пани Загнибеде – Раидиной коллеге по работе. Она должна была зайти к Раиде по какому-нибудь делу и незаметно подложить жучки под стол в кухне и под кровать в спальне.
А за день до этого нам пришлось ликвидировать Роджерса. Стало известно, что он недобросовестно исполнял свои обязанности. Как-то ночью мы нанесли Роджерсу неожиданный визит и застали его спящим. Открылось, что это не впервые и, по большому счету, мы не можем быть уверенными в правдивости всех его прежних донесений, особенно – в рапортах ночных наблюдений. Мы были обведены вокруг пальца, ведь то, что нас больше всего интересовало – действительно ли Раида и Катерина ночью спят, – оставалось невыясненным. Мы обвинили Роджерса в тайном сотрудничестве с женщинами, возможно, он влюбился в одну из них или брал за молчание деньги, но Роджерс так ни в чем и не сознался.
Мы были вынуждены начинать все сначала.
И еще одна деталь, которую стоит здесь упомянуть. Уборщица в зоомагазине «Питон» довела до нашего сведения, что Раида купила аквариум с двумя рыбками-телескопами, а Гарольд, сменивший Роджерса (имя, естественно, вымышленное), сообщил, что аквариум действительно стоит в спальне на полу и что в спальне, кроме кровати, аквариума и разбросанных всюду книжек, больше ничего нет.
– Мы же им говорили – никаких животных! – негодовала пани Аронец. – Гарольд, смотри хорошенько, может, они еще и свет включают после десяти!
Пани Загнибеда выполнила свое задание блестяще. Ни Раида, ни Катерина не догадались, что их квартира отныне прослушивается.
Гарольд отрапортовал о новых интересных подробностях. Иногда среди ночи, сказал он, в окне подозреваемых зажигается слабенький огонек, и на стене появляются дрожащие тени, будто кто-то из женщин не может спать и ходит по спальне взад-вперед, Гарольду как-то даже было видно Катерину, сидевшую на кровати, видел он и ночную птичку, ненароком залетевшую в открытую форточку.
– Какая именно птичка залетела в форточку?
– Какая-то ночная.
– Разве бывают ночные птички?
– Не знаю, но мне показалось, что в форточку залетела ночная птичка.
ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР № 1
– Почему ты не спишь ночью?
– Я боюсь, что рыбки от нас сбегут.
– Они не могут сбежать, им помешают глаза. У телескопов очень большие глаза.
– Рыбки могут выплыть из аквариума и сбежать через форточку.
– Так закрой форточку.
– Я боюсь, что мы задохнемся.
– Но через форточку вчера в комнату залетела летучая мышь.
– Гарольд сказал, что это ночная птица.
– Не бывает ночных птиц.
– А совы?
– Не знаю, но мне кажется, что совы – не ночные птицы. У них просто большие глаза, а все, что имеет большие глаза, мы называем ночным.
– У наших рыбок большие глаза, так что они ночные рыбки. И я боюсь, что ночью они от нас сбегут. Мне кажется, что они меня не любят. Или любят только сейчас, а если выдастся случай улизнуть, они сразу же забудут, что когда-то меня любили.
– Зачем тебе нужно, чтобы тебя любили черные пучеглазые рыбки?
– Потому что я их люблю.
– А зачем ты любишь черных пучеглазых рыбок?
– Я их люблю не потому, что они черные и пучеглазые, а потому, что я их люблю и они живут в аквариуме. Если бы они любили меня и после побега, я бы их отпустила. Пусть бегут, только бы всегда меня любили.
– Я думаю, рыбки тебя любят, потому что не умеют выбирать между любовью и нелюбовью. Рыбки пребывают в одном-единственном состоянии – в состоянии покоя, и ты можешь их покой назвать любовью к себе.
– Ты тоже спокойная, но я твой покой не могу назвать любовью ко мне.
– Потому что у людей все иначе. Когда человек спокоен – это значит, что он никого не любит или что он очень умный и знает, что лучше всего – никого не любить.
– Я решила, что на ночь буду прикрывать аквариум решетом. И рыбки не сбегут, и мы не задохнемся. Но спать я все равно не буду. Потому что я не спокойна.
Мы немного переполошились. Стало понятно, что женщины догадались – за ними ведется наблюдение. Они даже знают про Гарольда и летучую мышь, которую этот болван перепутал с птицей.
– Летучие мыши летают не так, как птицы, – объясняла Гарольду одна наша знающая сотрудница, – летучей мыши лететь тяжело, ведь она не настоящая птица, ей приходится чаще махать крыльями, и кажется, что у нее вот-вот не хватит сил сопротивляться земному тяготению.
Мы не знали, как дальше вести себя с Раидой и Катериной, смущаться ли при встрече, от стыда опуская глаза, или наоборот – держаться бойчее, мол, мы все равно не свернем слежку (а мы и не свернем!), или стараться избегать встреч и реорганизовать нашу деятельность, уйдя в глубокое подполье. Что делать?
Тем более что записанный на пленку разговор Раиды и Катерины многих из нас сбил с толку. Он был ни на что не похож. Кто-то бросил идею, что женщины разговаривали, пользуясь непонятным языковым шифром, вероятно, они догадались о прослушке и передают друг другу информацию через символы и знаки.
Вызвали пани Загнибеду, но ничего путного от нее не добились, кроме того, что она свое задание выполнила добросовестно.
Старый поляк Витольд сказал, что за свою долгую жизнь он встречал странных людей – чудаков, которые на полном серьезе разговаривали о рыбках, правда, это было очень давно, когда еще жил Гомбрович и наш город принадлежал к единому государственному образованию вместе с Венецией и Веной. Так что, подытожил Витольд, если принять разговор Раиды и Катерины за аутентичный, то этих женщин следует причислить к категории чудаков, иметь дело с которыми намного сложнее, чем мы полагаем. Обосновать их действия теперь будет не так просто, нужно применить другую методику и другие способы наблюдения. Теперь (сокрушенно покачал головой Витольд) придется анализировать каждое их движение, морочиться с каждой их фразой. И возможны два исхода: или мы ничего не поймем, или поймем абсолютно все. Середины у чудаков не бывает.
Витольд предложил свести Катерину с кем-нибудь из студентов.
– Вот Завадский – вполне себе симпатичный парень, – сказал он, – пусть попробует втереться в доверие к Катерине, а если получится, то даже влюбить ее в себя. Влюбленные перестают быть опасными.
Мы согласились с Витольдом, что в сложившейся ситуации такая стратегия наиболее оптимальна. Завадский должен найти повод заговорить с Катериной, предложить ей пойти погулять (на набережную, подсказывала пани Грехова, так как уже ясно, что Катерина любит гулять по набережной), пусть пригласит ее в кино, угостит мороженым (все затраты мы, конечно, берем на себя) и обязательно дотянет встречу до вечера, когда женщина чувствует себя незащищенной и ей хочется мужского плеча; мы, если нужно, включим в центре города фонтаны и фонари, пустим по улице несколько влюбленных парочек, чтобы Катерина испытала легкую зависть, а уже возле дома пусть Завадский обязательно назначит новую встречу и, если удастся, попробует поцеловать Катерину.
